Пролог. 
Ночь в Мехико была черная и довольно прохладная. Небо овеяла пелена золотых звезд, сверкавших как яркие алмазы. Вокруг стояла тишина, словно сама земля в нерешительности чего-то ждала, приглушая почти все природные звуки. За городом вдалеке от других домов стояло большое поместье семьи Блодер, известная всему Мехико, как «семья Дьявола». И, действительно, крики, которые доносились оттуда в ту ночь, можно назвать по-настоящему адскими, словно бес кричал, сгорая в гневе Сатаны. Но это было совсем не так, внутри в темноте комнат и на большой белой постели, мучилась в родах красивая женщина, пытаясь произвести на свет ребенка.
   Ее стройное мертвенно-белое тело, мокрое от холодного пота из-за огромных усилий и нестерпимой боли, напрягалось в родовых судорогах. Она долго терпела свои мучения, молча, показывая собравшимся в доме родным, что она сильная, но когда стало невыносимо больно, что захотелось бы лучше умереть, чем терпеть, она закричала протяжно и красиво, как церковный колокол.
   В полубредовом состоянии, снова умирая во второй  раз, женщина проклинала тот день, когда она повстречала прекрасного черноволосого мужчину, отца будущего ребенка. В тот раз он приехал в тихий город и, случайно прогуливаясь по улочкам Мехико, забрел в тайное место, где девушка любила коротать шумные вечера. Кажется, это была судьба, но если она бы догадывалась, к чему приведет эта встреча, женщина обманула бы самого Дьявола и попала бы в ад, только чтобы спастись от его запретной любви.
   Когда их взгляды встретились, и её прелестные серебристо-серые глаза широко раскрылись под его коварным неистовым взором темно-зеленых глаз, она позабыла законы и порядки своей семьи, её опутала страстная даже жадная любовь, которая может связывать только смертных, но не их. Точнее не её одну. Она никого так не любила, как его. Ни слова не было сказано между ними. Бог любви пробежал на красной горячей колеснице и обдал их молодые сердца кнутом  пылкой и необузданной страсти. А потом всё было как в бреду, она была готова даже сбежать с ним и опозорить семью перед кланом собратьев. Сколько ошибок и неприятностей женщина понаделала. Когда же осознала всю серьезность, было слишком поздно что-то менять, она ждала от него ребенка.
   Родить ребенка от зверя для их клана было самым непостижимым позором. Она знала, что как только ребенок появится на свет и вздохнет впервые воздух этого мира, его убьют.
   Ужасная боль, никогда ранее не испытываемая, пронзила все тело, и женщина застонала, как умирающая кошка. Скоро все должно, закончится, ребенок вот-вот родится.
- Давай же ещё чуть-чуть, Белатрисса! – бесстрастно промолвила Селен, холодными глазами наблюдая за муками сестры.
   Молодые служанки боязливо покосились на стоявшую красивую блондинку. Женщина презрительно наблюдала за суматохой двух девушек и ждала момента, когда сможет прикончить полукровного ребенка.
- А-и-и-и-и-и-и-й!!! – взревела Белатрисса, толчками пытаясь выкинуть из себя тяжелое дитя.
   Блондинка повернулась к окну и приоткрыла занавес. Её лицо осветила холодная белая луна. Она подчеркнула бледность и суровость её черт. Селен стояла, не двигаясь, будто статуя, высеченная из белого мрамора.
- Я  убь-ю-ю-ю е-ег-го! – закричала, лежащая на кровати, медно-рыжая Белатрисса, срываясь на крик. – Он-н-н зап-пла-а-а-тит за-а ВСЁ-Ё-Ё!!!
- Кто? Ребенок? – пристально посмотрела на сестру женщина, не замечая задрожавших от ужаса служанок.
- Он-н-н то-о-же! – огрызнулась та.
   Скрипя острыми, как лезвие ножа, зубами, Белатрисса напряглась и ощутила, как что-то холодное и живое выскользнуло из её тела, словно опустошая его, и невыносимая боль каким-то сверхъестественным образом начала утихать.
   Одна из служанок, Лилит подхватила маленького и белого ребенка, кричавшего острым воющим голоском, и, подняв его, объявила:
- Это девочка!
   Мать холодно подняла тяжелое мокрое тело с постели. Сейчас ей стало легко от того, что она, наконец, избавилась от тяжкой ношы.
   Служанки окутали ребенка в белую бархатную простыню. Девочка кричала, не переставая не на секунду.
- Почему она так орет? – разозлилась Белатрисса, раздраженно наблюдая одновременно за сестрой, которая стояла, как неподвижная статуя, у окна, освещенная лунным сиянием, и за маленьким ребенком.
- Дети всегда так кричат, когда появляются впервые на свет… - взволнованно пролепетала смущенная служанка.
   Селен молчала долгое время. Её божественно-красивое лицо освещал ореол лунного света. Кроваво-красные глаза возбужденно поблескивали коварными нотками.
- Он скоро прийдет.… Не один! Их целая стая, нам не выжить… Нужно, спешить, Белатрисса! Они совсем близко, я чувствую их запах, – хладнокровно прошептала сестра.
   Женщина со страхом в глазах посмотрела на блондинку. Та в свою очередь не мигнула и бровью, только благородно и властно приказала служанкам, чтобы они позвали их отца и старшего брата Алана. Селен взяла в руки девочку, которая успокоилась, почувствовав плечо близкого, и холодно усмехнулась.
- Она похожа на тебя, сестрица.
- Мне плевать…  Она отродье этого мерзкого зверя, его часть, его кровь! Как ты можешь держать в руках ребенка-оборотня? – голос Белатриссы превратился в звонкий лед.
- Твоя кровь течет по жилам этой девочки! Кровь отца тут не при чем…
   Младенец уснул в руках тети, но изящные томные ресницы трепетали на мертвенно-белой коже. Темные медно-рыжие волосы девочки казались маленьким ярким пятном на её красиво очерченной голове. Несмотря на дремоту, её крошечные ручки двигались с нетерпеливой неугомонностью, а маленькие холодные пальчики крепко держали тонкое ледяное запястье Селен. Девочка в будущем обещала стать красавицей с бурным и холодным характером, такой же, как и её мать.
   Малыш дрожал. Его дрожь передалась Селен и она осознала, что у такой крохи есть способности  слышать шорох листьев за окном или предчувствовать появление  чего-то плохого. Тонкий слух девочки терзали опасные звуки где-то вдалеке, она дергалась и тихо плакала, не нарушая тишины ночи.
   В комнату грациозно и бесшумно, как бабочки, влетели два высоких бледных мужчины, невиданной божественной красоты. Кроваво-красные глаза у обоих были сосредоточенны и, в предвкушении жестокой битвы, пылали огненными рубинами, словно пожар. Глава семьи Кристофер Блодер – мужчина довольно высокого роста и крепкого телосложения, окинул комнату и своих дочерей безразличными темными взглядом, черные, зачесанные назад волосы ещё не тронула седина, несмотря на то, что ему как было так и оставалось сорок два года, прекрасное величественное лицо с резкими чертами, будто высеченными из белого гладкого мрамора, с высокими скулами и аристократическим прямым носом. Алан же совершенно молодой двадцатидевятилетний паренек, отличался от отца своими хитрыми раскосыми глазами и худым вытянутым лицом болезненного оттенка. Он сразу бросил взгляд на маленького ребенка в руках Селен и насмешливо облизнулся, втягивая запах свежей холодной крови девочки, которая некоторым из них казалось вкуснее крови людей.
- Отец, можно я займусь этой крошкой!
   Кристофер не обратил никакого внимания на сына. Он, превозмогая жажду, притронулся к ребенку, пытаясь понять, на кого она больше похожа. Хладность его черт покорила Блодер-старшего, так как обычно дети от оборотня и вампира становятся отродьем  волка с сверхспопобностями. Но малыш был не мертвым, а «живым вампиром» с человеческими чувствами и эмоциями, значит, и пища ему нужна была людская.
- Он твой сын, Белатрисса… Вампир?!
- Это девочка, папа, - проницательно заметила восхищенность Блодер Селен.
- Никогда ещё такого не было, чтобы ребенок рождался на свет вампиром, не укушенный другими собратьями! Она волшебный ребенок! Даже если в будущем станет опасной и для нас, и для оборотней…   
  Лежащая на кровати, Белатрисса пораженно закричала:
- А  наши законы… ОНА не от вампира!!! Девчонка от волка, нашего давнего врага, мы должны убить её!   Кристофер понимал буйную реакцию дочери, он так же помнил, что времени у них совсем мало, так как их враги в нескольких километрах от их поместья. И они идут за ребенком.
- Извини, дорогая, я понимаю твою ненависть и злость к тому предательству, которое тебе пришлось перенести, но ребенок ни в чем невинен. Он лишь отдельная часть того что случилось не по его вине. Если ты хочешь отомстить, то не маленькому дитя, выросшему из твоей плоти, а тому кто по-настоящему этого заслуживает. И поэтому девочка будет жить! – клацнул зубами старший Блодер, напряженно поглядывая в сторону окна. - Я уговорю Элиту. Возможно, с помощью этого маленького существа  нам откроются невероятные познания. Ведь малышка единственная в своем роде – полукровка-вампир, – последние слова он произнес с необычной нежностью и лаской, плавно раскачивая успокоившегося ребенка.
   Со словами отца никто не мог поспорить, хотя и очень хотелось. Алан милосердно скрестил руки на груди и его прекрасное лицо ангельски засияло. Он не скрывал свое желание напиться крови девочки, поэтому его кроваво-малиновые глаза ядовито блестели. Казалось, что он сейчас мысленно предвкушает воображаемую трапезу.
   Вокруг сгустилась темнота и напряженная тишина, сплетаясь в едино. Все чего-то ждали. Хозяева дома и их свита сохраняли мертвое молчание, вслушиваясь в далекие звуки и шорохи. Враги приближались, а смерть подошла так близко, что можно было ощутить её ядовитое удушливое дыхание за спиной.

Это начало моего романа!

Нежный яд
Нежный яд - тот, который губит,
Растворяясь в наших сердцах.
Я люблю, а он не любит,
Нежный яд у меня на губах.
Всё прощу и буду рада,
Если вспомнишь обо мне.
В поцелуе - капля яда,
Наслаждение во сне.
Лживых слов, прошу, не надо,
Уходи теперь - молю!
В поцелуе капля яда - Любит он, а я не люблю!

Спасибки)))

Девочка в красных туфельках.
- С днем рождения, Инесса!
  Сегодня, мне исполнилось шестнадцать лет, но, несмотря на такой возраст, в котором каждая девушка должна быть любима и окружена вниманием симпатичных парней, я была совсем иной, можно так сказать даже особенной, и далека от своих подруг. Я всё ещё оставалась для родителей и братьев, маленькой девчушкой, любящей шоколад и зимние виды спорта.
  Было так здорово получать каждый год кучу подарков от семьи и близких, что я счастливо засмеялась в ответ на их искренние пожелания. Я смотрела на себя новую в зеркало, подсчитывая все «за» и «против» моих внешних данных. Я была довольно высокая, длинные непокорные медно-рыжие волосы отливали алым цветом, отчего мне, иногда казалось, что они вылиты из спекшейся крови, блестящие, всегда живые, задорные золотисто-зеленые глаза с необычной, насмешливой черной радужкой. Новое блестящее шелковое черное платье, облегающее тонкую фигуру, оттеняла бледность и мертвенность моей гладкой, как холодный мрамор, кожи, себе я казалась восставшим трупом, хотя возможно с одной стороны, так и было… Мне никогда не хотелось думать, кто я на самом деле. От одной только мысли становилось страшно, ужасно и мерзко. Люди не верят в сказки. Все эти истории о вампирах, оборотнях  - для обычных просто миф, несуществующий мир. А я, увы, живу в этом самом мифе неполных шестнадцать лет, пытаясь разгадать тайну своего бедственного существования. Кто же я – оборотень или все же вампир?
   Эстен Кисс оценивающе разглядывал меня, приподнимая густые черные брови вверх и вниз. Рядом стояла его жена и моя мачеха, очень красивая женщина Дайна. Её серьезные ярко-зеленые раскосые, как у лисы, глаза с черными закрученными ресницами весело улыбались. Три несносных брата – Трейс, Мик и Том – мялись у двери, решая кто, первый после родителей подарит свой подарок. Как себя помню, мои братья всегда спорили, а иногда дрались до крови, особенно Трейс и Мик, они очень любили это занятия. Горячий и вечно вспыльчивый Трейс мог найти любой намек, чтобы потом из этого получился настоящий спор или драка. Том не встревал между братьями при их пылких разногласиях, он пытался вообще не участвовать в их ссорах, так как это всегда приводило к плохим последствиям.
- Ты так в школу пойдешь, малышка? – глаза отца смотрели на мое отражение в зеркале.
- Так?! В школу! Ты с ума сошел! – меня поразило, что папа так просто относится к тому, что  я в вечернем праздничном платье и туфлях на высоком каблуке буду шагать по снегу и толстому скользкому льду.
- У тебя же день рождение, солнышко! Ты должна показать всем, какая ты у нас взрослая и красивая, - мягко усмехнулась Дайна, искоса глядя на суматоху в прихожей, где братья снова взялись за свое.
- Нет, я не собираюсь расхаживать в такую погоду в вечернем платье, да ещё и на шпильке, - скромно улыбнулась я, расстегивая красивые лаковые темно-фиолетовые туфли на высоком каблуке, покрытым блестящими белыми стразами. – Это не очень прилично, да и слишком на мой взгляд вульгарно!
- По-моему это тебя никогда не останавливало.
- Не хочу выделяться, меня и так считают странной, а тут совсем подумают, что я свихнулась со всем. В наше время сложно отличаться от своих сверстников.   
  Папа недовольно ухмыльнулся. Что-то легко он сдался! Наверное, понял что в день рождение дочери лучше не спорить и потакать каждому моему слову.
   Ребята тоже успокоились, кажется, сегодня они решили не устраивать крупных ссор. Трейс самоуверенно встретил мой взгляд и, хихикнув, принес мне маленькую изящную сливовую коробку, перевязанную красной лентой.
- Ой, Трейс! – в моих глазах заиграли красные искорки любопытства.
- Я всегда знал, что ты хотела именно это… - поджав губы, брат терпеливо наблюдал за моими торопливыми пальцами, которые не могли совладать с сливовой упаковкой.
    Справившись с прочной оберткой, я открыла, наконец, коробку и чуть не взвизжала от радости. Там под слоем поролона лежал новый красный mp3-плеер с наклеенными стразами и подвеской в виде большеглазого волка.
- Спасибо, - забота братьев меня особенно восхищала, поэтому я чувствовала, что нахожусь под надежной защитой.
    Мик и Том преподнесли один подарок – черную лаковую сумку от какой-то крутой фирмы. Такой дорогой подарок не хотелось носить в школу, но ради братьев, которые с довольными улыбками следили, как я аккуратно укладываю книги в новую сумку, мне пришлось забыть о своих принципах. Все-таки сегодня первый день после осенних каникул и может быть меня никто не заметит, все ребята будут делится впечатлениями о проведенных выходных в разных частях света, а до меня им дела не будет. Никто не вспомнит о моем день рождение, кроме,  конечно, моей подружки Рейдж.
    Начало холодной зимы. Каникулы кончились. В городе снова заиграла жизнь, молодежь вернулась с отдыха и спешит повидать друзей, своих возлюбленных и близких.
   Альпийский город Бад Хофгаштайн был жемчужиной курортов в Австрии. Сюда съезжали сотни туристов со всего мира, мечтая покататься на лыжах или отдохнуть на прекрасной лесной природе Альп. Леса тут были огромные и занимали большую часть  гор, отчего казалось с высоты птичьего полета, что на белом снегу раскинулась черная клякса. Интересно, о чем думал Господь, когда рисовал леса Бада, наверняка, задумался, когда придавал им форму?
  Я обожала этот город. Его энергетику.  Живущих тут людей. Природа Бада меня полностью устраивала, хотя иногда мне не хватало теплых солнечных лучей, но это было редко, так как в Альпах всегда шел крупный снег, придавая городу особую превосходность и необычную красоту. Зимой я ездила в горы кататься на лыжах и снежных скутерах. Вот такие прогулки  часто кончались ушибами и легкими потрясениями, так как я любила быструю езду, чтобы адреналин в крови зашкаливал на все сто процентов.
- Вот мне уже и шестнадцать, - с глубоким вздохом прошептала я, наблюдая в окно за падшими снежинками, которые до своего падения на землю успевали кружиться и танцевать.
   Пятнадцать лет я жила с родным отцом, мачехой и тремя сводными братьями, скоро сладкая жизнь девушки-полукровки закончится. Я уйду из этого дома, из этой семьи… С самого детства отец не скрывал, кем я родилась и кем я должна стать до своего совершеннолетия. Боже, почему это случилось именно со мной, почему не с какой-нибудь другой девчонкой? За что Господь наказал меня и весь наш старейший род?
- Не бойся, крошка, ещё не все потеряно. Мы что-нибудь придумаем с твоим отцом, - Дайна обняла мои плечи, сжимая их мертвой хваткой, боясь меня потерять.
- Они ведь придут за мной, да?
- Да.
- И с этим ничего нельзя поделать! – зубы гневно заскрипели.
- Если бы твой отец тогда не убил главу семьи Бл-лодер, - она с отвращением произнесла их древнюю фамилию, - может быть они оставили бы тебя у нас… но я сомневаюсь. Ты ценность для них! Кровь вампира и оборотня течет по твоим жилам…
- Плевать! Даже если бы я была полностью вампиром. Зачем я им? – мой голос предательски вздрогнул. Как же я боюсь своих предков!
- Не знаю…
   Мы стояли в моей комнате возле окна. Я пристально смотрела на веселых, но заспанных школьников. Им просто живется. А я часть другой жизни, другого мира.
   Дайна обнимала меня, пытаясь согреть своим жарким теплом мою холодную, как лед, кожу, но это было бесполезно, я была неизлечима.
- Думаю это история не закончится добром, если твой отец откажет Блодер, - заверила меня мачеха, отходя от меня. Видимо она замерзла!
- Пусть… я не хочу уходить от вас…
- Они не потерпят, убьют всех нас!
- Нет! Отец как раньше победит их! – я понимала, что рассуждала сейчас, как маленькая девочка. Это же просто бред какой-то! Я давно поняла, что Блодер на много сильнее, чем были раньше их предки, и что по сравнению с моим дедом и мамой, которые были разорваны папой и его собратьями, эта семья считает себя могущественными королями вампиров и владеет большими владениями.
- Ха, - смех Дайны заглушил в комнате другие звуки, - у Эстена уже не та сила, что была раньше. Он, конечно, сильный и могучий, - довольно громко произнесла она, улыбаясь, - но в-в-вам-м-мпиры… всегда остаются намного впереди нас. Они вечно молодые, может не такие мощные, как оборотни, но зато они мудры и бессмертны… Вечная жизнь многому их научила. С каждым прожитым веком их могущество и власть растет, а сила в сотни раз увеличивается. Им подвластны науки и искусства. Вампиры не ценят людей, но они имеют все для того, чтобы продолжать жить и никогда не умирать…

Джейкоб Блэк
Я тоже:))) Называется Дети Ночи, кстати это его начало

Rosalie Cullen (MC)
Ой, спасибочки, Розали! Я рада что тебе понравилось.   Жди продолжения